Жар небес - Страница 39

— Я уже очень зол. Ты три дня обещаешь отдать мне долг, Кенни. — Его голос был мрачен и презрителен. — Я не люблю, когда мне врут. — Он приложил к груди ладонь с бриллиантом на пальце и повторил:

— Меня глубоко ранит, когда мне врут.

— Ничего не могу поделать, — вздохнул Кен. — Денег нет. Мне пришлось платить по больничным счетам за старика.

— Кенни, Кенни, ты разбиваешь мне сердце. — Мрачная физиономия стала зловещей. — Ты только подумай, до чего ты докатился. Ты не только врун, ты — неудачник. Вспомни, как ты проигрался на собачьих боях на прошлой неделе. — Он плюнул в лицо Кену. — Ты вшивый неудачник. Ненавижу неудачников.

Кен покрылся испариной.

— Ладно, парень, дай мне немного времени, и я… Тяжелое колено ударило его в пах. Он издал крик смертельной боли.

— Мне надоели твои паршивые объяснения. Они не годятся для покрытия моих расходов. Мне нужны деньги! Когда я получу их?

— Я достану деньги, — промямлил Кен в паническом страхе. — Только дайте мне еще время.

— Твое время вышло, Кенни. — Он приложил нож к «молнии» на брюках Кена.

— Нет, нет, ради всего святого, нет! Я принесу всю сумму, я достану деньги.

— Всю сумму?

— Всю до последнего цента!

— Когда?

— Через месяц.

Пальцы, державшие его волосы, разжались, и Кен, потеряв равновесие, едва не свалился на нож.

— Две недели, — почти беззвучно произнес он. Медленно, движением, тошнотворно похожим на операцию, которую он только что грозился совершить, вымогатель убрал нож.

— Ладно, я согласен — две недели. Он широко осклабился, но тут же сменил ухмылку на свирепую гримасу.

— Не трудись разыскивать нас, мы будем у тебя на хвосте, как мухи на куче дерьма, Кенни.

И крокодилья улыбка снова ощерила его рот, обнажив такие отвратительные зубы, что Кен отшатнулся. Затем оба вышли из светового пятна и исчезли в тем ноте.

В полном изнеможении Кен рухнул на колени.

Сидя на крыльце на качелях, Шейла случайно оттолкнулась ногой и задремала, поддавшись убаюкивающему движению. Она никогда не знала, что такое постоянная усталость, пока не начала каждый день ездить в контору. Она редко уходила домой до сумерек и первая приезжала по утрам. Огни машины в аллее разбудили Шейлу. Увидев Кена, поднимающегося по ступеням, она заулыбалась:

— Привет! Я вижу, что ты выглядишь не лучше меня.

— А… У меня желудок расстроился.

— Надеюсь, ничего серьезного. Он покачал головой.

— Поэтому ты не пришел к ужину?

— Нет, просто я совершал объезд.

Он прошел через веранду и взялся за ручку двери.

— Подожди, я хочу кое-что спросить у тебя. Он повернулся к ней.

— Я тоже хотел бы кое-что узнать, — с трудом произнес он.

— Тогда стреляй первый.

— Ты спишь с Будро?

Улыбка словно свалилась с ее губ. Она была оскорблена не только тем, что его интересовали ее интимные связи, но и грубой прямотой вопроса.

— Конечно, нет.

Подчеркнуто медленно он подошел к качелям и зло сказал:

— Можешь заниматься этим сколько хочешь, все равно весь город уже знает.

Темнота скрыла ее запылавшее лицо. С удивительным самообладанием она утаила от Кена свое волнение. Беспечно махнув рукой, она заявила:

— Ты прекрасно знаешь, как люди любят сплетни.

— Но у каждой сплетни есть свое основание.

— У этой нет.

— Ты проводишь с ним каждый день.

— Но ведь не ночь! — Она снова погасила вспышку гнева.

Не хватало только затеять перебранку — она и так слишком устала, и ей не в чем оправдываться.

— Я работаю с Будро. Мне приходится проводить с ним каждый день. Там есть еще и другие мужчины, с которыми я провожу каждый день. Но это не значит, что я сплю с ними.

— Я не могу вынести, когда твое имя связывают с ним.

— А что поделаешь? Мы вместе работаем.

— Выгони его.

— Не могу! — возмущенно закричала она. — И не хочу! Он мне слишком нужен.

— Раньше ты говорила совсем другое.

— Я плохо разбиралась в делах. Он отличный лесник. Он делает больше, чем получает.

— Тогда ты уходи, я буду руководить работами вместо тебя.

Эти слова вызвали в ней резкий протест. Она не могла доверить никому, даже Кену, свою самоотверженную борьбу за Бель-Тэр.

Стараясь выразиться поосторожнее, чтобы не обидеть его, она сказала:

— Ты не можешь работать в двух местах одновременно.

— Я перенесу свою работу в контору.

— Все равно ты не справишься с двойным объемом работ.

— Справлюсь, — не уступал он. — Дай мне возможность попробовать.

— Что за необходимость брать на себя столько? Тем более что я и сама…

Он сильно сжал ей руку.

— Я не могу этого видеть. — Он притянул ее поближе к себе. — Я ведь не забыл, какая ты была нежная и женственная, когда…

— Кен, пожалуйста…

— Позволь, я договорю, Шейла. Я по-прежнему лю…

— Мне послышался твой голос, Кен. Я знаю, ты обычно притаскиваешься в это время.

Кен отскочил от Шейлы и виновато кинулся к жене, заглядывая ей в лицо.

— Ну-ну. — Трисия рассмеялась, распахивая дверь. — И чем вы тут занимаетесь вдвоем?

На какой-то момент возникло неловкое молчание, затем Шейла спокойно сказала:

— Я спросила Кена, почему он не отдал мне все папки и где остальные бумаги.

Всего несколько недель назад Шейла была бы счастлива услышать от Кена признание в любви. А услышать его в присутствии Трисии — это просто бальзам на раны. Теперь все это казалось дешевкой, жалкой, как украденная пластмассовая игрушка. Его любовь не стоила теперь тех неприятностей, которые за ней последуют. Шейле не хотелось даже думать об этом. Его любовь превратилась в ничто.